Инструктаж или неоправданные надежды

Дню органов внутренних дел посвящается …

Эта правдоподобная история произошла в конце 80-х годов прошлого столетия в стенах Озёрского ОВД (так тогда именовался отдел внутренних дел городского исполнительного комитета Озёрского Совета народных депутатов). А уж если быть более точным, то развивалась она в кабинете начальника уголовного розыска Георгия Антонова (имена участников описываемой истории изменены автором) и в одном из домов деревни Речицы, где была организована засада для поимки матерого преступника.

Февраль близился к своей середине. И, как обычно для этого месяца, к вечеру ветер усиливался, пуржило, заметало снегом тропки и дорожки, укрывая дневные следы. Оперативная группа, вернувшаяся с места преступления, с кражи из продуктового магазина в д. Мощаницы, не смогла с ходу выйти на след преступника. Все сотрудники, приехавшие с выезда, собрались в кабинете начальника розыска. Разговор шёл нелицеприятный. С начала года эта была уже четвертая кража из сельского магазина в той округе, и ни одна из них не была раскрыта. Не было никаких зацепок, кроме одной. По всей видимости, учитывая небольшой объём похищаемого на каждой краже (а пропадало, как правило, несколько бутылок водки, два-три десятка банок тушёнки, столько же разнокалиберных консервов, пара-тройка блоков недорогих сигарет, спички, хлеб, чай, сахар), можно было смело предположить, что действует вор-одиночка. Какое-то время он отсиживается в укромном месте, пирует, а затем вновь выходит «на дело».

– Значит, так, – обращаясь ко всем присутствующим, произнёс майор Антонов, которому крепко доставалось от начальства за эти нераскрытые кражи из магазинов, – нужно искать место лёжки нашего шатуна. И проверить всех по месту жительства, кто недавно «откинулся» [освободился – Ю. Х.] из зоны. Особое внимание тем, кто нигде не работает, с семьей не живёт. Таким нужно где-то и как-то искать пропитание. Возможно, среди этой публики находится и наш с вами клиент.

Прошло ещё несколько дней, когда в кабинет к начальнику розыска ввалился старший лейтенант Анатолий Родиков. Несмотря на взъерошенность, потный лоб и чуб, глаза у него сияли. Из целлофанового пакета он выставил на стол банку из-под тушёнки и пустую бутылку из-под водки, идентичные тем, что были похищены с последнего преступления.

– Докладывай, Анатолий Петрович, – попросил Антонов, а сам по внутреннему телефону пригласил к себе в кабинет эксперта-криминалиста.

– В Речицах по еле заметным следам дошли до пустующего дома. Осторожный, чертяка. Подходит к дому с задов, со двора, и идет через поле, где ветер моментально заметает следы, – начал свой рассказ оперуполномоченный. – В деревне вообще на зиму остаются всего две семьи, остальные уезжают на зимние квартиры. В доме на входной двери взломан замок, а печь чуть-чуть тёплая. По всей видимости, наш гость ночью разрешает себе немного погреться. А банку и бутылку мы нашли под снегом, недалеко от сарая, – добавил Анатолий Петрович. – Запах тушёнки и водки ещё даже не выветрился. Но тару на видное место не выбрасывает. Прячет под снег, а его там много.

Спросив разрешения, в кабинет зашёл криминалист и с интересом уставился на «натюрморт», выставленный на столе.

– А вот мы сейчас и попросим звезду криминалистики поискать отпечатки пальчиков и сравнить их с пальчиками Тимохи, – произнёс Антонов. – Вы помните Тимоху? Валентина Тимофеевича Кротова? Он освободился в конце ноября, жена его не приняла. Да и как его принять, когда он «мотал» уже пятый срок? У неё давно другой мужик, и она с ним счастлива. А дочь Варвара не знала и не хочет знать своего папеньку. Сведения принесли участковые, только вот раньше это надо было делать.

– А Тимоху, случайно не Кислым сегодня величают? – уточнил Родиков.

– Кислым. Ты прав, – ответил начальник уголовного розыска. – Ранее Тимоха был вором в авторитете, и довольно дерзким, но затем нарушил воровские понятия. Об этом долго рассказывать, тем более что наш любезный криминалист сидит и слушает байки. Михаил Федотыч, – обращаясь к криминалисту, произнёс Антонов, – поторопись, дорогой товарищ. Вдруг пальчики совпадут. Поднимем сразу четыре преступления, – резонно предположил начальник розыска и, отхлебнув холодного чая, добавил, – по этим кражам звонили даже из горкома партии. Нажимают, требуют, угрожают принять меры партийного воздействия. В общем, проявляют неравнодушие.

Через пару часов (тогда у криминалиста для проведения дактилоскопической экспертизы из техники были только лупа да не очень мощный микроскоп) Михаил Федотович радостно сообщил, что два отпечатка пальца, пригодные для идентификации, полностью совпали с отпечатками на дактокарте Кротова. Но говорить о раскрытии преступления было ещё рано. Необходимо было изъять хотя бы часть похищенных продуктов, проверить на бутылках и банках возможные отпечатки пальцев. Нужен был сам преступник. Надо искать и задерживать Тимоху (он же Кислый).

В доме, на участке которого возле сарая Родиков обнаружил пустую тару, было решено оставить милицейскую засаду.

– Товарищ майор, разрешите вопрос, – обратился к Антонову кинолог Чуканов. – Может, Вихря с собой взять, служебную овчарку? Выпустим, и он сразу этого Кислого мордой в снег и положит.

– Отставить, – зычно приказал начальник розыска. – Твой Вихрь какую-нибудь живую тварь учует и лаять начинает так, что не заткнуть его ничем. А не дай Бог мимо дома сучка приблудная пробежит. Твой Вихрь не то, что окно, он и крышу проломит, рванувшись за ней, особо если она в «охоте». И Кислый ему в этот момент совершенно не будет нужен. А затем весь личный состав отдела будет искать твоего пса по соседним деревням. Служебное имущество всё же. Так, что отставить. Дрессируй как положено, тогда, может, и будем брать Вихря на проводимые мероприятия.

И вновь начальник розыска в третий или четвертый раз инструктировал о приметах Тимохи-Кислого, напоминал о его дерзости, просил разговаривать на время засады не то что вполголоса, а только шёпотом. Ни в коем случае не зажигать электричество и по возможности не курить. Просил потерпеть с куревом несколько часов, так как запах табака в пустующей деревне, да ещё ночью на морозном воздухе, можно учуять чуть ли не за сотню метров. А Кислый очень осторожен. И хотя в преступной среде его понизили рангом, но он от этого своей дерзости не утерял и запросто может пустить в ход финку или монтировку.

Всю ночь Антонову спалось плохо: ожидал звонка дежурного об удачном задержании Кротова. Не дождался. Не полез Кислый в расставленную для него западню.

Его задержали только в начале апреля. Он не отрицал своего участия в кражах и, как показалось, с большой охотой возвращался в зону. По крайней мере, как он сам выражался, его там ждало тепло и ежедневная «хавка»: тарелка с супом и даже макароны с котлетой.

По всему было видно, что он не особенно переигрывает. От его давно немытого тела, не стиранной месяцами одежды исходил такой непередаваемый запах, что своей кличке «Кислый» он соответствовал в полной мере. Видя его предрасположенность к беседе, начальник розыска задал вопрос, который его давно беспокоил и никак не выходил из головы.

– Послушай, Валентин Тимофеевич, – уважительно произнёс Антонов, от чего у Кислого изумлённо вскинулись вверх брови: давно его так никто не величал. – Послушай, Валентин Тимофеевич, – ещё раз повторил начальник розыска. – А почему ты в феврале месяце не вернулся в дом в деревне Речицы, в котором провёл не одну ночь?

– А-а-а, ты вот про что, – Кислый, глубоко затянувшись в очередной раз, стряхнул пепел сигареты на пол следственной комнаты, а на укоризненный взгляд Антонова произнёс: – Ничего, здесь вымоют. Так вот, начальник, – продолжил Кислый, – я хоть и постарел, но пока дружу со своей головой. Когда стемнело, я пошел тогда через поле к дому. Подзамёрз прилично, так как отсиживался в стогу сена, да и ноги от снега были мокрыми. Иду я, значит, бреду. Представляю, как затоплю печечку, разогрею на загнетке тушёнку, опрокину парочку стаканов обжигающей водочки – одним словом, поймаю кайф и расслаблюсь. Ба, чую – дымком попахивает, да так хорошо и привольно тянет дымком. Поднимаю голову – а из трубы дома, который я облюбовал под лежбище, дымище валит клубами. И он хорошо виден на фоне звёздного неба. Дыма много, а окна в доме не светятся. Не хозяева, знать, в доме, а ты поджидаешь меня со своими операми. И я вроде уже не прочь был сдаться, но не на таких же условиях, когда вся зона потом будет смеяться над моим проколом. Так что извини, начальник, сам виноват.

А Антонов сидел и удручённо думал: то ли он действительно виноват, что не проинструктировал засаду про печку, то ли дисциплина в Озерском уголовном розыске разболталась и настала пора «затягивать гайки».

Корректор Новикова Л.В.
Текст: Юрий Харитонов
24 октября 2019 г.