Озёрская природа в объективе фотографа Алексея Анисимова
16 апреля 2021 г. Мы с профессиональным фотографом Алексеем Анисимовым просто решили отдохнуть и полюбоваться…
«Два генерала» — так должен был называться новый и последний роман Григоровича. Увы, это произведение оказалось незаконченным, и напечатанная часть этого произведения в десятом томе полного собрания сочинений, хотя и носит название роман, в скобках значится «незаконченное». Однако в нашем списке дулебинского цикла это произведение по праву занимает заключительную строку.
Обоснованием для этого является признание самого Дмитрия Васильевича в «Литературных воспоминаниях»: «Вернувшись в Россию, я немедленно отправился в деревню. У меня был готовый план для большого романа; мне хотелось изобразить в нем два поколения: отживающих помещиков старого закала и новых, молодых, мечтающих о сближении с народом; мысль не отмечалась новизною, но я хотел взять типами и деталями. Роману этому не суждено было осуществиться; он кончился первою частью, напечатанною в «Русском вестнике» под названием «Два генерала». Вторая часть застала меня в больших непривычных хозяйственных хлопотах по имению».
Необходимо отметить, что Григорович хотел стать эпическим творцом. Он планировал в романе придать анализу важнейшую тему: последствия крестьянской реформы и связанную с ней борьбу либеральных и консервативных течений среди дворянской интеллигенции. Следует признать, что писатель желал разбить тургеневскую концепцию «отцов и детей», выраженную им в одноименном романе. Вместе с тем, Дмитрий Васильевич пытался продолжить тему гоголевских «Мертвых душ».
Своих жизненных позиций писатель не менял. Он, все также благосклонно относясь к трудовому крестьянству, по-щедрински с сарказмом выписывает фигура (уезд Только вкратце дадим эпизодическую характеристику одного из генералов, его превосходительства господина Пыщина. Дело происходит при ревизии одного из учебных заведений. В библиотеке генерал видит пустующие места на книжных полках.
Выслушав объяснения того, что пустующие места соответствуют книгам, взятым для прочтения, Пыщин изрекает: «Дурных книг нет; все надо читать по порядку! А то эта нехорошая, другая не годится; в этом явно проглядывает своеволие!.. Брать и читать всегда по порядку!..»
«Литературные воспоминания» писателя привлекательны тем, что отличаются явной достоверностью, топографической точностью описания событий в имении Дулебино и его окрестностях. Именно поэтому любому читателю, пожелавшему заиметь для себя представление о жизни и творчестве Дмитрия Васильевича, необходимо прежде всего внимательно прочитать «Литературные воспоминания», которые, кстати говоря, библиографической редкостью не являются. В «Литературных воспоминаниях» вы найдете много интереснейшего материала о знаменитых современниках Григоровича, об образе жизни и взаимоотношений литературных течений обеих российских столиц. Кроме того, в «Литературных воспоминаниях» рассказывается о разорении дулебинского имения Григоровичей и вместе с тем ярко характеризуются нестерпимые на Руси при любом строе сила, власть и волокита, производимые чиновничьей бюрократической машиной. Горестное высказывание самого Григоровича подтверждает это: «Я между тем был счастлив уже тем, что вскоре нашелся арендатор, согласившийся взять за порядочную плату всю землю, находившуюся на той стороне речки Смедвы, в Зарайском уезде. Я уже думал, Что все, слава Богу, кончилось благополучно и я могу теперь спокойно продолжать начатую работу. Не много надо было времени, чтобы убедиться, насколько была преждевременна моя радость. Арендатор, вместо того чтобы распахивать землю и строить помещения для скота, как было условлено по контракту, начал с того, что открыл кабак, о чем прежде не было и помину. На протест мой он возразил, что снял землю и волен делать на ней, что ему вздумается. Начался ряд безобразий; крестьяне поминутно приходили жаловаться. Когда пришел срок первой уплаты, арендатор объявил, что денег у него нет. Я поехал в мой уездный город Каширу, с целью уничтожить условие. Власти встретили меня приветливо, искренне жалели, что я дался в руки всем известному мошеннику, но ничего все-таки не сделали. «Земля, снятая арендатором, — говорили они, — находится за рекой Смедвой и, следовательно, в Зарайском уезде; вам надо съездить в Зарайск; там вас все знают и сейчас все сделают». Я поехал в Зарайск. Снова живое соболезнование властей, снова назвали арендатора всем известным плутом, но снова ничего не сделали. Арендатором был коломенский мещанин Московской губернии; следовало прежде всего обратиться в Коломну. В Коломне буквально повторилось то же, что было в Кашире и Зарайске, но с тем вариантом, что Коломне следовало списаться с Зарайскими властями, на которых лежала прямая обязанность изгнать арендатора. Началась переписка; Коломна писала в Зарайск, Зарайск справлялся с Каширой, Кашира отвечала в Зарайск и т.д. Арендатор между тем продолжал преспокойно сидеть в кабаке и чинить всякие безобразия. Он сам, наконец, спился и добровольно оставил землю».
Те, кто интересовался историей озерского края, знают, что графы Виельгорские долгое время владели усадьбой в с. Сенницы. В наших представлениях, особенно в последнее время, происходит некое обольстительство всех титулованных особ дореволюционной России. Про Виельгорских Григорович так и говорит: «Их взгляд на сельский быт и самый образ жизни в деревне отличались большою оригинальностью. Первая забота после приезда состояла в том, что каждый член семейства отгораживал в своей комнате довольно значительное пространство, обтянутое кисеей, чтобы предохранить себя от пауков, комаров, пчел, мух и других беспокойных ядовитых насекомых. Успокоив себя на этот счет, все начинали деятельно хозяйничать: обивать беседки парусной с украшениями, вырезанными из кумача, составлять изящные букеты и расставлять по комнатам, составлять из плюща и других вьющихся растений маленькие красивые арки и т. д».
Очень интересно дальнейшее повествование о семействе Виельгорских. С легкой, но весьма заметной иронией описывает Григорович, как граф в своем имении организовывал сбор липового цвета, патетически доказывая острейшую его необходимость в аптечном деле, (Собранный «липовый» урожай в конечном итоге сгнил в сараях графского имения).
Нет, «Литературные воспоминания» невозможно пересказывать, их надо прочитать каждому озерчанину, земляку автора. От этого он станет духовно богаче, узнает много нового про свои родные края и, несомненно, еще больше полюбит малую родину.
Мы можем с уверенностью сказать, что наша земля родила Григоровича писателя. Этим он гордился всю жизнь и в самом ее конце. Об этом Дмитрий Васильевич сказал и в своих «Литературных воспоминаниях: «Я всегда с чувством глубочайшей благодарности обращаюсь к Промыслу, направившему меня с юности к литературным занятиям. Любовь к литературе была моим ангелом-хранителем; она приучила меня к труду, она часто служила мне лучше рассудка, предостерегая меня от опасных увлечений; ей одной, наконец, обязан я долей истинного счастья, испытанного мною в жизни…»
Текст и фото из архива Пирязева.
Метки: архив Пирязева, Дмитрий Васильевич Григорович
Авторы статьи: Н.Пирязев и Е.Исаев